Темпы демографического и экономического роста

Что касается бедных и развивающихся стран, то здесь мы, к сожалению, не располагаем надежными историческими источниками по наследству и его эволюции. Представляется вероятным, что если темпы демографического и экономического роста в них сократятся, что должно произойти в течение столетия, то наследство повсеместно будет играть такую же роль, как и во всех странах, где рост был слабым. В тех странах, где демографический рост будет отрицательным, наследство может приобрести невиданное прежде значение. Тем не менее следует подчеркнуть, что на это потребуется время. При нынешних темпах роста в развивающихся странах, например в Китае, кажется очевидным, что оборот наследства пока что очень невелик. Китайцам, которые находятся в активном возрасте и доходы которых возрастают на 5-10 в год, очевидно, что их имущество в подавляющем большинстве случаев зависит от их собственных сбережений, а не от накоплений их дедушек и бабушек, которые имели намного более низкие доходы. Возвращение наследства в мировом масштабе, безусловно, является важной перспективой для второй половины XXI века. Однако в ближайшие десятилетия оно будет оставаться прежде всего европейским и, в меньшей степени, американским феноменом.

До настоящего момента мы рассматривали динамику имущественного неравенства исключительно через национальную призму. Конечно, мы неоднократно отмечали ключевую роль, которую играли зарубежные активы во Франции и в Великобритании в XIX веке и в Прекрасную эпоху. Однако этого недостаточно, поскольку вопрос о зарубежных вложениях касается прежде всего будущего. Поэтому теперь нам следует исследовать динамику имущественного неравенства в мировом масштабе и рассмотреть основные силы, действующие в начале XXI века. Не приведут ли силы финансовой глобализации к такой высокой концентрации капитала в начинающемся столетии, которая превзойдет все показатели прошлого, — или, быть может, это уже произошло?